Прошлым вечером я зашел к дяде Гарри. Его двухкомнатная квартира – на 12-м этаже. Он встретил меня у дверей.
- Заходи, - сказал он, - я освобожусь через минуту. Я говорю по телефону.
Он ушел в спальню. Я зашел в гостиную, но и оттуда разговор был слышен. – Слушай, Ширл, - сказал он, - перезвони мне попозже, ладно? У меня гости.
Гостиная дяди Гарри как с картинок в журнале Плейбой. Черная кожаная мебель, а на полу темно-красный ковер с толстым ворсом. На стенах полу-абстрактные картины в темных тонах, а в углу вполне профессиональный бар, спиртного в котором достаточно, чтобы спустить на воду небольшую лодку.
Дядя Гарри вышел из спальни.
- Зачем тебе столько выпивки, - спросил я. – Ты вроде никогда много не пил?
- Я вообще не пью, - сказал он. – А вот девушки любят.
- Тогда это не слишком умные девушки, - сказал я.
Зазвонил телефон и дядя Гарри вышел в спальню. – Не сегодня, Бев, - услышал я. – У меня гости.
Он опять вернулся. На нем были ковбойские ботинки, брюки клеш с ремнем трехдюймовой ширины, коричневая футболка с высоким воротом и джемпер кремового цвета.
- Знаешь, дядя Гарри, - сказал я, - а у тебя тут славное гнездышко.
Он подавил зевок. – Просто четыре стены и крыша.
Я покосился на него, но он оставался серьезен.
- Дядя Гарри, - сказал я. – Ты не из этого мира. Как тебе это удается?
- Как мне удается что? – сказал он.
- Ты знаешь, о чем я, - сказал я. – Как тебе удается оставаться молодым?
Он нахмурился. – Что значит оставаться молодым? Ты знаешь, я совсем не стар.
- Сколько тебе лет? – спросил я.
Он посмотрел на потолок. – Около сорока.
- Конечно, - сказал я. – Вторая попытка.
Он ухмыльнулся. – А ты сам как думаешь?
Я задумался. – Около ста семи.
- Пятьдесят восемь, - сказал он. – Пятьдесят восемь и ни днем больше.
Зазвонил телефон и он ушел в спальню. – Отличная мысль, Алиса, - сказал он. – Вот только не сегодня.
Он опять вернулся.
- Я хочу сказать, что ты выглядишь на двадцать восемь, - сказал я. – Как тебе это удается?
Опять зазвонил телефон.
- Извини, Фло, - сказал он. – Не сегодня. У меня гости.
Он вернулся из спальни.
- Слушай, дядя Гарри, - сказал я. – А может, я лучше вернусь домой и позвоню оттуда?
- Все в порядке, - сказал он. – Я сорвался с крючка.
- Черт возьми, дядя Гарри, это того не стоило, - сказал я. – Я не такая уж хорошая компания.
Он сел. – Да ты тут и ни причем. Я ожидаю еще кое-кого сегодня вечером, так что у тебя есть ровно полчаса.
- Отлично, дядя Гарри, - сказал я. – Я успею. Я только хотел узнать побольше о том расслаблении, про которое ты рассказывал.
- Что же ты хочешь узнать? – сказал он.
- Все, - сказал я. – Например, почему это работает.
Он задумался на минуту. – Главное, мне кажется, в том, что это не такие уж большие изменения. Ты снижаешь объем тренировки до минимума – оставляешь только несколько упражнений, стимулирующих рост. Ты ешь намного больше. Ты сжигаешь меньше калорий. Ты изменяешь свое отношение. Ты просто обязан набирать вес.
- Не приведет ли это к набору жира? – спросил я.
- Да, ты наберешь немного, - сказал он. – За этим нужно следить. Я обычно набираю немного жира на этой программе, но его потом будет несложно согнать, а дополнительный рост массы того стоит.
- Расскажи еще, - сказал я.
- Во-первых, конечно, тренировка, - сказал он. – Я внес ряд изменений.
- Например?
- Я уже говорил тебе, что я делаю в первом месяце?
- Да, - сказал я. – Говорил. Жим из-за головы, три подхода по двенадцать. Приседания, один подход из тридцати. Пуловеры, один подход из тридцати. И становая на прямых ногах, один подход из двадцати.
- Верно, - сказал он. – Это первый месяц. Затем, во втором, я кое-что добавляю.
- Я по-прежнему начинаю с жима из-за головы, - сказал он, - три подхода по двенадцать. Но, когда я заканчиваю с ним, я сразу перехожу к подъемам гантелей перед собой. Я делаю их, держа корпус прямо, три подхода по пятнадцать и затем наклоняюсь вперед и делаю еще три подхода по пятнадцать в наклоне.
Тут самое главное, - сказал он, - прокачать дельты. Не переживай особо о рабочих весах. Делай упражнение с четкой техникой, и как можно меньше отдыхай между подходами.
- Я отдыхаю немного, - сказал он, - а затем делаю приседания и пуловеры. По одному подходу из тридцати повторений.
- Затем, - сказал он, - Я делаю приседания с поясным ремнем. Я подтягиваю ремень к самой промежности, пользуюсь маленькими блинами и подкладываю дощечку 2х4 под пятки. В результате я могу приседать так низко, что буквально сажусь на пол. Я делаю три подхода по пятнадцать и мои бедра раздуваются, как воздушные шары.
- Затем, - сказал он, - я делаю становую тягу на прямых ногах точно так же, как в прошлом месяце. Разница в том, что, когда я заканчиваю, я делаю шраги. Три подхода по пятнадцать с максимальным весом. Я стараюсь делать движение с максимальной амплитудой так, чтобы мои плечи поднимались и опускались на 7-10 см.
- И наконец, - сказал он, - я делаю тягу верхнего блока за голову. Я берусь средним хватом, не слишком большой вес, и сосредоточиваюсь на хорошей прокачке.
- Довольно короткая тренировка, - сказал я.
- Но заставляет тебя расти, - сказал он. – Это главное.
- Какие еще есть различия? – спросил я.
Дядя Гарри встал и включил музыку. Его установка это тысяча баксов красного дерева, покрытых золотой сеткой, а пульт управления сложнее, чем у космического корабля. Она слабо подсвечивается покачивающейся темно-зеленой лампой.
- Что бы ты хотел послушать? – спросил он.
- Все равно, - сказал я. – Не имеет значения.
- Как насчет Дины Дербин? – сказал он. – Или Нельсона Эдди?
Я промолчал.
- Да шучу я, - сказал он. – Развлекаюсь.
Он поставил Гордона Лайтфута
- Ну, - сказал я.
Он снова сел. – Я немного изменяю диету, - сказал он. – Я всегда придерживаюсь диеты, богатой белками и добавками, как ты знаешь, но для набора веса я немного расслабляюсь. Я по-прежнему принимаю добавки и протеин и все прочее, но добавляю несколько вещей, которые обычно не ем.
- Например?
- Десерт, - сказал он. – Кусочек пирога или немного мороженого.
- Не очень полезно, правда?
- Не очень, - сказал он. - Но это тоже изменение, а в этом смысл программы. Ты получаешь много лишних калорий, чтобы расслабиться и набрать вес.
- Что-нибудь еще? – спросил я.
- Да, конечно, - сказал он. – Я ем хлеб и картошку. Обычно я их не ем, так что для меня это лакомство. Я пеку картошку и мажу толстым слоем масла и посыпаю тертым сыром, а потом ем прямо с кожурой.
- Ты ешь белый хлеб? – спросил я.
- Ну, нет, - сказал он. – Только из цельной пшеницы. Я брожу по европейским продуктовым магазинам и покупаю самый черный, плотный хлеб, который удается найти. Рожь из Богемии, самый черный хлеб. Я режу его на толстые бутерброды с сыром или мясом или чем-то еще и запиваю молоком.
- Значит, ты по-прежнему пьешь молоко, да?
- Конечно, - сказал он. – Больше, чем обычно.
- Сколько?
- Когда я на этой программе, - сказал он, - я пью не меньше, чем 3.5 литра в день. Иногда больше.
- Это целое море молока.
- Конечно, - сказал он. – Но в этом часть секрета. Оно прекрасно подходит для расслабления и набора веса.
- Ладно, - сказал я. – Но когда увидишь приближающегося быка, держи себя в руках, ладно?
- Не беспокойся, - сказал он. – Я не подведу.
- Что-нибудь еще?
- Добавки, - сказал он, - я ем много добавок.
- Как всегда, правда?
- Да, - сказал он, - как всегда. Но на этой программе я ем их вдвое больше обычного. В этом и разница.
- Что ты ешь?
- Практически все, - сказал он. – Я ем протеиновые таблетки, протеин в порошке, протеиновую пасту и печенье, энергетические плитки, витаминные и минеральные таблетки, Энергол. Все, что хочется. Я просто ем всего вдоволь и не особо задумываюсь об этом.
- Это просто раздолье, - сказал я. – Что еще ты делаешь?
Дядя Гарри открыл рот, но его прервал звонок домофона. Он подошел к нему.
- Привет, - сказал он. – Поднимайся.
Он подошел и положил руку мне на плечо. – Ну вот, - сказал он. – Пора прощаться.
- О чем это ты? – сказал я. – Полчаса еще не прошли.
- Я знаю, - сказал он. – Но Трикси пришла пораньше.
Он взял меня за руку и проводил к двери.
- Послушай, - сказал я. – Я бы хотел обсудить оставшуюся часть программы.
- Мы и обсудим, - сказал он. – В другой раз.
Он открыл дверь и вытолкнул меня на площадку. Из открывшихся дверей лифта вышла рыжеволосая девушка. С полуоткрытым ртом она прошла через площадку походкой, которую цензура бы вырезала даже из итальянского фильма. Дядя Гарри взял ее под руку и проводил внутрь.
- Ладно, - сказал я. – Но я хочу узнать о программе. Я позвоню тебе.
Он зашел в квартиру. – Не сегодня, - сказал он. – У меня гости.